Репетиция российского 5 марта

Оригинал взят у aillarionov в Репетиция российского 5 марта

Силовики взяли штурмом штаб-квартиру экс-кандидата в президенты Южной Осетии Аллы Джиоевой, которая собиралась в пятницу провести инаугурацию и провозгласить себя главой республики. Джиоевой во время штурма стало плохо, сейчас она находится в реанимации. Ее штаб разгромлен, часть сторонников, в том числе муж Джиоевой, арестованы. «Здание штурмовали омоновцы, также среди нападавших были сотрудники госохраны, которые работали еще при Кокойты (Эдуард Кокойты, экс-президент Южной Осетии. – «Газета.Ru»), но руководил всеми человек в штатском. По нашим данным, он может быть из российской ФСБ», – отметила Марзоева.

«Джиоева отказалась выполнять требование следователя, ссылаясь на то, что завтра у нее состоится инаугурация. В ходе разговора Джиоевой стало плохо, следователь вызвал ''скорую помощь'' и наряд милиции, так как во дворе штаба Джиоевой находились 20–25 неизвестных лиц», – цитирует Кабулова южноосетинское агентство «Рес». Спустя несколько минут после этого агентство распространило заявление и. о. президента республики Вадима Бровцева. В нем он заявляет о решимости подавить «попытки антиконституционного переворота». «Экс-кандидат в президенты Джиоева публично объявила о своей инаугурации 10 февраля 2012 года и вступлении в должность президента, что явно противоречит решениям как парламента Южной Осетии, так и других органов государственной власти, обеспечивающих законный порядок, правопреемственность президентской власти. Такого рода заявления явно ведут к нарушению конституционного строя и фактически являются призывом к попытке насильственного захвата власти», – говорится в заявлении. Оно было обнародовано в то время, когда стало известно, что Джиоева находится в реанимации.

Позднее стало известно, что арестован муж экс-кандидата в президенты Мэл Цховребов и юрист штаба Юрий Кокоев.
http://www.gazeta.ru/politics/2012/02/09_a_3995129.shtml

Ворвавшиеся в штаб люди в масках, среди которых якобы были и российские эфэсбэшники, стали избивать и задерживать едва ли не всех подряд, и мужчин, и женщин. Саму Джиоеву, по их словам, ударили по голове прикладом, а также били ногами, а потом, "как кота", забросили в машину. Со слов Дасаевой, которая изложила свою версию "Комсомольской правде", прикладами били мужчин, которые бросились защищать женщин. Избитые падали без сознания. Так, по ее словам, избили мужа и брата Аллы Джиоевой. Священник подтвердил газете "Ведомости", что собровцы и омоновцы избили почти всех находившихся в штабе, в том числе женщин. Он тоже утверждает, что Джиоеву ударили прикладом. "Она потеряла сознание, ее пытались уволочь, но люди не дали, ее увезли в больницу на скорой", - сказал Баззатэ. Редактор газеты "Позиция" Фатима Маргиева сказала "Коммерсанту": "Она была избита прикладом, ей выбили бока, ее ударяли по затылку. У нее прямо по лицу видно, что ей были нанесены ушибы".

Между тем в больнице сообщили, что обследовавшие Джиоеву специалисты не обнаружили на ее теле никаких следов побоев и характерных повреждений. Маргиева, впрочем, уверяет, что врачей заставляют молчать об избиении. А глава МВД Валиев, комментируя обвинения в применении насилия, заявил: "Все это наглая, безответственная ложь".
http://newsru.com/world/10feb2012/djioevarefuse.html

Интервью В.Дасаевой:
http://www.echo.msk.ru/programs/razvorot-morning/857518-echo/

План сливания протеста

Оригинал взят у starshinazapasa в План сливания протеста

Заявление оргкомитета "За честные выборы":

Сегодня уже стало совершенно очевидно, что действующая власть не намерена выполнять требования митингов на Болотной и Сахарова. Поэтому мы считаем целесообразным разнообразить тактику проведения протестных акций, сохраняя при этом их принципиально мирный и ненасильственный характер.
Важнейшим фактором в разоблачении нелегитимной сущности путинского режима мы считаем массовое наблюдение на избирательных участках для выявления очередных масштабных фальсификаций, готовящихся в чуровском ведомстве.
Кроме этого, Оргкомитет согласовал следующий план действий для мобилизации сторонников политических перемен, не желающих более мириться с беспределом властей.
19 февраля на телеканале "Дождь" будет проведен 9-часовой музыкально-развлекательный марафон "Свобода выбора" — с помощью интернета и кабельных телесетей в нем смогут участвовать зрители по всей стране. В течение телемарафона все желающие присоединить свой голос к массовому протесту смогут зарегистрироваться через социальные сети или мобильные телефоны. Во многих российских городах в этот день пройдут автопробеги, аналогичные акции, проведенной в Москве на Садовом кольце 29 января.
Оргкомитет поддерживает также и акцию "Большой Белый Круг", которая пройдет 26 февраля в 14.00 в Москве. Садовое кольцо, внутри которого находятся все главные символы насквозь коррумпированной нелегитимной власти, окажется опоясанным живым кольцом простых граждан. В будущем такие кольца охватят московские бульвары, а затем и кремлевские стены. В тот же день, начиная с 16.00, в центральной части Москвы пройдут различный акции на тему "Проводы политической зимы".
5 марта на одной из центральных московских площадей Оргкомитет проведет митинг, посвященный итогам первого тура президентских выборов.
И наконец, между 8 и 10 марта Оргкомитет проведет шествие и митинг в центре Москвы, которые станут кульминацией протеста на этом этапе нашего противостояния узурпаторам власти.
Для того, чтобы рассеять все сомнения и колебания, мы еще раз твердо заявляем, что наша борьба будет продолжаться, пока не будут выполнены все требования, изложенные в резолюциях митингов на Болотной и Сахарова, и пока в нашей стране по результатам честных выборов не будет сформирована ответственная перед народом России власть!
Здесь: http://www.kasparov.ru/material.php?id=4F3563CCA7169

Однако. Знаковое заявление, друзья мои.

( Read more... )

Защищая твою жизнь (1991)

Оригинал взят у movement_of_s в Защищая твою жизнь (1991)

Наверняка, многие хоть раз в жизни задавались вопросом : куда люди попадают после смерти? Иногда, возможно, некоторые задумываются об этом не раз, размышляют о загробной жизни, ставят под сомнение существование «Ада» и «Рая». Каждый по-разному представляет себе эту пресловутую жизнь после жизни, но создатели этого фильма подошли к банальному представлению о «небесах» действительно оригинально.

Дэниэл Миллер — респектабельный яппи, свободный от семейных отношений. Миллер приобретает новый автомобиль и решает сразу же опробовать свою «железную леди». Преисполненный эйфории и беспечности, он на полном ходу превращает свою новую «игрушку» в железную котлету, а себя благополучно отправляет на тот свет. Поначалу до него даже и не доходит, где он, кто все эти любезные люди, что окружают его заботой и вниманием. Впрочем, недолго его вопросы оставались без ответов, и вскоре он узнает, что он находится на «промежуточной станции», то есть, он находится не в мире смертных, и при этом он и не в «райских кущах», и не в «гиене огненной».

Герой Альберта Брукса — большой ребенок, с ироничным взглядом на жизнь. Надо отметить, что Брукс в этом проекте выступает не только как актер, но и как режиссер и сценарист. Кстати, его Дэниэл порой немного напоминает Фила Коннорса из фантастической комедии Рэмиса «День Сурка» : ироничность и манера отшучиваться в щекотливых ситуациях характерна обоим персонажам. В фильме присутствует и Мэрил Стрип, которой по плечу и плаксивые мелодрамы, и грандиозные мюзиклы, и душераздирающие драмы. Эта актриса — вне времени. Рип Торн тоже не останется незамеченным, такого обаятельного и импозантного актера не затмит ничто.

Показать «остановку» между миром людей и более высокими мирами — идея уже сама по себе интересная, но еще интереснее оказалось, то, что эта «остановка» омерзительно похожа на вполне земной город. Но, конечно, тут все не так, как в обычном городишке : каждую секунду в этот «город» партиями прибывают преимущественно люди в возрасте, которых пересаживают в специальные «экскурсионные» автобусы, а потом развозят в специально отведенные места. Вот тут-то и начинается воистину райская жизнь : эта «город» оказывается своеобразным Лас-Вегасом, только вместо автоматов тут есть более культурные развлечения, ну, например, павильон с прошлыми жизнями. Кроме того, в этом «городе» столы ломятся от всевозможных яств, тут нет болезней, тут не нужны деньги. Одно но : все это счастье продлится не очень долго (хотя кому как повезет), каждому «гостю» придется отстаивать свое право на переход на другой уровень, но если он не докажет, что он достоин стать существом более разумным, чем человек, он отправится обратно в наш мир, чтобы отработать ошибки. Как и в нашей реальности, тут устраивают специфические судебные заседания, с черствыми на вид обвинителями, и с добродушными адвокатами, которые всегда готовы помочь своему, кхм, «клиенту».

Остается добавить лишь то, что таких замечательных фильмов о жизни и смерти действительно можно пересчитать по пальцам. Более того, в основном комедии не касаются такой отнюдь не веселой темы, как смерть. Ну, действительно, чего же тут веселого-то? Оказывается, даже такую, казалось бы, страшную ситуацию и её последствия можно преподнести и в шутливой форме, при этом ничего не превращая все в откровенный идиотизм. По сути, «Защищая твою жизнь» — это гениальная комедия, с собственной фишкой и необычной историей спонтанной, но такой бесконечно прекрасной, бессмертной любви.

Мы - кентавры

Оригинал взят у val000 в Мы - кентавры

«Деточка, все мы немножко лошади, каждый из нас по-своему лошадь» (В. Маяковский)

Отделить голос души от мышления очень просто: то, что мы думаем, не имеет к голосу души никакого отношения, но происходит с её благословения или попустительства. Я не верю в то, что душа теряет свою природу, вселяясь в материальную оболочку. Иначе пришлось бы признать возможность невероятно эффективного влияния материального на духовное. То есть, признать примат материального над духовным, тогда как жизнь мне постоянно демонстрирует обратные примеры. Но если вселившаяся в тело душа остаётся верна законам духовного мира, то она скорее всего продолжает подчиняться и течению духовного времени ("Там - минуты, здесь - годы"). А это значит, что находящаяся в материальном мире душа как бы несколько заторможена. Из-за этой «заторможенности» душа может давать телу лишь самые общие наставления.

( Read more... )

Такие взаимоотношения можно сравнить с взаимоотношениями водитель-автомобиль, при условии, что автомобиль движется на огромной скорости, ведомый бортовыми компьютерами. Водитель просто не в состоянии успевать отдавать команды в такой обстановке. Всё, что ему остаётся – следить за компьютерами, показаниями приборов, прокладывать маршрут и поддерживать связь с пославшими его. Надо иметь в виду, что автомобилей много, и во избежание столкновений они поддерживают между собой контакты. «Автомобили» общаются, разговаривают.

Приведённая схема, конечно, не отражает всей сложности симбиотических отношений души и тела. Наши тела – не автомобили, а сверхсовершенные биологические машины. Поэтому взаимоотношения «души-тела» лучше понимаются на модели «лошадь-всадник», где душа – всадник, а мы – лошади. Конечно, тело – всего лишь оболочка для души, и мы – прежде всего душа, но надо понять, что когда мы думаем, то думает не наша душа, а наш «бортовой компьютер» - мозг. Когда-нибудь потом, после смерти, записи нашего «компьютера» будут изучены, если в том будет необходимость. Пока просто нужно понять, что то, что мы понимаем, видим, говорим, то, что мы привыкли называть «Я» - это «лошадь», а не «всадник» в приведённой модели.

Говоря о нашей же душе, мы, как лошади, пытаемся обсуждать жизнь наших всадников. Мы говорим друг с другом на своём примитивном «лошадином» языке и часто думаем, что обращаемся именно к душе собеседника, а сами говорим с такой же «лошадью», как и мы. Конечно, это только в том случае, когда работает наше «лошадиное» мышление. Если его частично отключить и предоставить мозг в распоряжение души, то её бессловесный язык облечётся в человеческие слова самым наилучшим для нашей головы образом. Именно об этом состоянии говорится в дзэнской притче, которая заканчивается словами: «Говорят другие, я цвету». Правда, это состояние возможно только у наименее норовистых лошадей. Они и душа – одно. Они подобны кентаврам. Я думаю, что именно в понимании этой сакральной сущности человека - истоки мифа о Хироне, знатоке медицины и искусств, мудреце, учителе легендарных греческих героев.

Кентавры бывают разные. Когда вам кажется, что вас куда-то несёт, и вы перестаёте понимать, что же на самом деле вокруг вас происходит, остановитесь, закройте глаза, отключите мышление и дайте «всаднику» привести всё в порядок. Если надо, ему помогут Оттуда. Он всегда на связи с тем, кого мы на своём «лошадином» диалекте называем словом «Бог».

(Следующий), (Продолжение), (Околофилософское), (Содержание)

О колдовстве в христианстве

Оригинал взят у val000 в О колдовстве в христианстве

"Предающиеся волшебникам, или так именуемым стоначальникам, или другим подобным, дабы узнати от них, что восхотят им открыти, согласно с прежними отеческими о них постановлениями, да подлежат правилу шестилетния епитимии. Той же епитимии надлежит подвергати и тех, которые водят медведиц, или иных животных, на посмешище и на вред простейших, и, соединяя обман с безумием, произносят гадания о щастии, о судьбе, о родословии, и множество других подобных толков; равно и так именуемых облакогонителей, обаятелей, делателей предохранительных талисманов, и колдунов. Закосневающих же в сем, и не отвращающихся и не убегающих от таковых пагубных и языческих вымыслов, определяем совсем извергати из церкви, как и священныя правила повелевают. Ибо, кое общение свету ко тьме, якоже глаголет апостол? или кое сложение церкви Божией со идолы? или кая часть верному с неверным? кое же согласие Христа с велиаром (2 Кор. 6:14-16)?" (Правило 61 Шестого Вселенского Собора)

Моё отношение к христианству в целом очень похоже на отношение Льва Толстого, которое он высказал в ответном письме синоду по поводу своего якобы отлучения от церкви (полный вариант смотрите здесь). В нём Толстой обвиняет христианство в колдовстве и искажении слова Христова. Корни колдовства находятся в древних религиях (язычестве). В отличие от Толстого я в таком колдовстве не вижу ничего плохого, поскольку оно часто действует хотя бы как плацебо. Кроме того, колдовство в христианстве - отзвук других религий - исторически наиболее устойчивая их часть, а значит и очень необходимая человечеству. Оно затрагивает струны, позволяющие настроиться на святое, а значит - выйти на связь с духовными сущностями (в случае христианства - высокого порядка). Конечно, лучше «выходить на связь» более чистым способом, но большинству людей в их повседневных заботах это недоступно. Поэтому, в отличие от Толстого я нахожу церковь в любом случае очень полезным институтом.

Здесь я привожу выдержки из упомянутого письма Льва Николаевича Толстого:

( Read more... )

«… я, по некоторым признакам усомнившись в правоте церкви, посвятил несколько лет на то, чтобы исследовать теоретически и практически учение церкви: теоретически - я перечитал все, что мог, об учении церкви, изучил и критически разобрал догматическое богословие; практически же - строго следовал, в продолжение более года, всем предписаниям церкви, соблюдая все посты и посещая все церковные службы. И я убедился, что учение церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл христианского учения.

Стоит только прочитать требник и проследить за теми обрядами, которые не переставая совершаются православным духовенством и считаются христианским богослужением, чтобы увидать, что все эти обряды не что иное как различные приемы колдовства, приспособленные ко всем возможным случаям жизни. Для того чтобы ребенок, если умрет, пошел в рай, нужно успеть помазать его маслом и выкупать с произнесением известных слов; для того, чтобы родильница перестала быть нечистою, нужно произнести известные заклинания; чтобы был успех в деле или спокойное житье в новом доме, для того, чтобы хорошо родился хлеб, прекратилась засуха, для того, чтобы путешествие было благополучно, для того, чтобы излечиться от болезни, для того, чтобы облегчилось положение умершего на том свете, для всего этого и тысячи других обстоятельств есть известные заклинания, которые в известном месте и за известные приношения произносит священник.

…Я никогда не заботился о распространении своего учения. Правда, я сам для себя выразил в сочинениях свое понимание учения Христа и не скрывал эти сочинения от людей, желавших с ними познакомиться, но никогда сам не печатал их; говорил же людям о том, как я понимаю учение Христа только тогда, когда меня об этом спрашивали. Таким людям я говорил то, что думаю, и давал, если они у меня были, мои книги.

… То, что я отвергаю непонятную троицу и не имеющую никакого смысла в наше время басню о падении первого человека, кощунственную историю о боге, родившемся от девы, искупляющем род человеческий, совершенно справедливо. Бога же - духа, бога - любовь, единого бога - начало всего, не только не отвергаю, но ничего не признаю действительно существующим, кроме бога, и весь смысл жизни вижу только в исполнении воли бога, выраженной в христианском учении.

Еще сказано: “не признает загробной жизни и мздовоздаяния”. Если разуметь жизнь загробную в смысле пришествия, ада с вечными мучениями, дьяволами, и рая - постоянного блаженства, то совершенно справедливо, что я не признаю такой загробной жизни; но жизнь вечную и возмездие здесь и везде, теперь и всегда, признаю до такой степени, что, стоя по своим годам на краю гроба, часто должен делать усилия, чтобы не желать плотской смерти, то есть рождения к новой жизни, и верю, что всякий добрый поступок увеличивает истинное благо моей вечной жизни, а всякий злой поступок уменьшает его.

Сказано также, что я отвергаю все таинства, то это совершенно справедливо. Все таинства я считаю низменным, грубым, несоответствующим понятию о боге и христианскому учению колдовством и, кроме того, нарушением самых прямых указаний евангелиа.

В крещении младенцев вижу явное извращение всего того смысла, который могло иметь крещение для взрослых, сознательно принимающих христианство; в совершении таинства брака над людьми, заведомо соединявшимися прежде, и в допущении разводов и в освящении браков разведенных вижу прямое нарушение и смысла, и буквы евангельского учения. В периодическом прощении грехов на исповеди вижу вредный обман, только поощряющий безнравственность и уничтожающий опасение перед согрешением.

В елеосвящении так же, как и в миропомазании, вижу приемы грубого колдовства, как и в почитании икон и мощей, как и во всех тех обрядах, молитвах, заклинаниях, которыми наполнен требник. В причащении вижу обоготворение плоти и извращение христианского учения. В священстве, кроме явного приготовления к обману, вижу прямое нарушение слов Христа, - прямо запрещающего кого бы то ни было называть учителями, отцами, наставниками (Мф. ХХIII, 8 - 10).

… Кощунство не в том, чтобы назвать перегородку - перегородкой, а не иконостасом, и чашку - чашкой, а не потиром* и т. п., а ужаснейшее, не перестающее, возмутительное кощунство - в том, что люди, пользуясь всеми возможным средствами обмана и гипнотизации, - уверяют детей и простодушный народ, что если нарезать известным способом и при произнесении известных слов кусочки хлеба и положить их в вино, то в кусочки эти входит бог; и что тот, во имя кого живого вынется кусочек, тот будет здоров; во имя же кого умершего вынется такой кусочек то тому на том свете будет лучше; и что тот, кто съел этот кусочек, в того войдет сам бог.

Ведь это ужасно!

Как бы кто ни понимал личность Христа, то учение его, которое уничтожает зло мира и так просто, легко, несомненно дает благо людям, если только они не будут извращать его, это учение всё скрыто, всё переделано в грубое колдовство купанья, мазания маслом, телодвижений, заклинаний, проглатывания кусочков и т. п., так что от учения ничего не остается. И если когда какой человек попытается напомнить людям то, что не в этих волхвованиях, не в молебнах, обеднях, свечах, иконах - учение Христа, а в том, чтобы люди любили друг друга, не платили злом за зло, не судили, не убивали друг друга, то поднимется стон негодования тех, которым выгодны эти обманы, и люди эти во всеуслышание, с непостижимой дерзостью говорят в церквах, печатают в книгах, газетах, катехизисах, что Христос, никогда не запрещал клятву (присягу), никогда не запрещал убийство (казни, войны), что учение о непротивлении злу с сатанинской хитростью выдумано врагами Христа.

Ужасно, главное, то, что люди, которым это выгодно, обманывают не только взрослых, но, имея на то власть, и детей, тех самых, про которых Христос говорил, что горе тому, кто их обманет. Ужасно то, что люди эти для своих маленьких выгод делают такое ужасное зло, скрывая от людей истину, открытую Христом и дающую им благо, которое не уравновешивается и в тысячной доле получаемой ими от того выгодой.

Если чувашин мажет своего идола сметаной или сечет его, я могу равнодушно пройти мимо, потому что то, что он делает, он делает во имя чуждого мне своего суеверия и не касается того, что для меня священно; но когда люди как бы много их ни было, как бы старо ни было их суеверие и как бы могущественными они ни были, во имя того бога, которым я живу, и того учения Христа, которое дало жизнь мне и может дать её всем людям, проповедуют грубое колдовство, не могу этого видеть спокойно. И если я называю по имени то, что они делают, то я делаю только, то, что должен, чего не могу не делать, если я верую в бога и христианское учение. Если же они вместо того, чтобы ужаснуться на свое кощунство, называют кощунством обличение их обмана, то это только доказывает силу их обмана и должно только увеличивать усилия людей, верующих в бога и в учение Христа, для того, чтобы уничтожить этот обман, скрывающий от людей истинного бога.

Про Христа, выгнавшего из храма быков, овец и продавцов, должны были говорить, что он кощунствует. Если бы он пришел теперь и увидал то, что делается его именем в церкви, то еще с большим и более законным гневом наверно повыкидал бы все эти ужасные антиминсы, и копья, и кресты, и чаши, и свечи, и иконы, и все то, посредством чего они, колдуя, скрывают от людей бога и его учение.

Так вот что справедливо и что несправедливо в постановлении обо мне Синода. Я действительно не верю в то, во что они говорят, что верят. …

Верю я в следующее: верю в бога, которого понимаю как дух, как любовь, как начало всего. Верю в то, что он во мне и я в нем. Верю в то, что воля бога яснее, понятнее всего выражена в учении человека Христа, которого понимать богом и которому молиться считаю величайшим кощунством. Верю в то, что истинное благо человека - в исполнении воли бога, воля же его в том, чтобы люди любили друг друга и вследствие этого поступали бы с другими так, как они хотят, чтобы поступали с ними, как и сказано в евангелии, что в этом весь закон и пророки. Верю в то, что смысл жизни каждого отдельного человека поэтому только в увеличении в себе любви, что это увеличение любви ведет отдельного человека в жизни этой ко всё большему и большему благу, дает после смерти тем большее благо, чем больше будет в человеке любви, и вместе с тем и более всего другого содействует установлению в мире царства божия, то есть такого строя жизни, при котором царствующие теперь раздор, обман и насилие будут заменены свободным согласием, правдой и братской любовью людей между собою. Верю, что для преуспеяния в любви есть только одно средство: молитва, - не молитва общественная в храмах, прямо запрещенная Христом (Мф. VI, 5 - 13), а молитва, о6разец которой дан нам Христом, - уединенная, состоящая в восстановлении и укреплении в своем сознании смысла своей жизни и своей зависимости только от воли бога.

Оскорбляют, огорчают или соблазняют кого-либо, мешают чему-нибудь и кому-нибудь или не нравятся эти мои верования, - я так же мало могу их изменить, как свое тело. Мне надо самому одному жить, самому одному и умереть (и очень скоро), и потому я не могу никак иначе верить, как так, как я верю, готовясь идти к тому богу, от которого исшёл. Я не говорю, чтобы моя вера была одна несомненно на все времена истинна, но я не вижу другой - более простой, ясной и отвечающей всем требованиям моего ума и сердца; если я узнаю такую, я сейчас же приму ее, потому что богу ничего, кроме истины, не нужно. Вернуться же к тому, от чего я с такими страданиями только что вышел, я уже никак не могу, как не может летающая птица войти в скорлупу того яйца, из которого она вышла.

Тот, кто начнет с того, что полюбит христианство более истины, очень скоро полюбит свою церковь или секту более, чем христианство, и кончит тем, что будет любить себя (свое спокойствие) больше всего на свете, сказал Кольридж **.

Я шел обратным путем. Я начал с того, что полюбил свою православную веру более своего спокойствия, потом полюбил христианство более своей церкви, теперь же люблю истину более всего на свете. И до сих пор истина совпадает для меня с христианством, как я его понимаю. И я исповедую это христианство; и в той мере, в какой исповедую его, спокойно и радостно живу и спокойно и радостно приближаюсь к смерти.

4 апреля 1901 года Лев Толстой
Москва

* Чаша для приготовления причастия - тела и крови господней при евхаристии. - Г. П.
** Кольридж Сэмюэль Тейлор (1772-1834) - английский поэт, критик. Эту мысль Кольриджа Толстой взял также эпиграфом к Ответу Синоду. - Г. П.»


Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев, будущий патриарх (ныне покойный) Алексий, патриарх...

(Следующий), (Продолжение), (Цитаты и афоризмы), (Содержание)

НЕ мои выражения и афоризмы. Часть 6.

Оригинал взят у val000 в Мои выражения и афоризмы. Часть 6.

Каждый человек - центр Вселенной. Проблемы начинаются, когда центры этих Вселенных начинают меряться размерами радиусов.

( Read more... )

Любовь, Истина и Свет не разделимы, как не разделимы свет, источник света и тепло, которое он несёт.

Самая большая мужская тайна – слабость, самая большая женская тайна – сила.

Бедность - это край обрыва, и не важно, что у тебя есть на этом краю, когда нет надежды отойти от края. Бедность - это, прежде всего, безнадёжность.

Иуда довёл идею жертвоприношения до абсурда.

Страшно попасть в Рай, имея при себе только материальные желания.

Гений - не самый умный человек.

Всего лишь одна пешка-террорист способна внести в шахматную партию элемент непредсказуемости.

В миг, когда мы приписываем себе понимание того, что думает Бог, мы перестаём говорить о Боге.

Защитники народного движения неизвестной этимологии.

Красоту видят счастливые, и счастливы те, кто видит красоту. Надо только войти в этот круг.

То, что является для вас источником света при жизни, будет светить вам и после смерти.

Фантазия особенно хорошо видна на границе с реальностью.

Как ни странно анекдоты могут быть приличными и без мата.

Серое мировоззрение - это среднее положение в чёрно-белом взгляде на жизнь.

Внутрикишечная инъекция. (прим. это о моей области наномедицины)

Наш век - век излишней информированности.

Нам всем необходима Истина в гомеопатических количествах.

(Следующий/Продолжение), (Цитаты и афоризмы), (Содержание)

Отступление. Ленин.

Оригинал взят у val000 в Отступление. Ленин.

Ленин () мне никогда не снился, хотя думал я о нём много. Всё началось ещё в университете. Мы тогда много работали с “первоисточниками”, и я поймал себя на мысли, что мне не нравится, как

( Read more... )

Ленин ведёт дискуссию. Это было неприлично. Мало того, что он уходил от ответов, приписывал противникам по спору то, чего они не говорили, но и просто обзывался. В те времена мне попалась книга “Искусство полемики”. В ней всё иллюстрировалось по традиции того времени цитатами из Ленина. Эти цитаты, как ни странно, показывали Ильича редким хамом. Он делал всё, что для авторов было категорически неприемлемым в цивилизованном споре, только что не дрался. Впрочем, позже всем оппонентам досталось и по этой части.

В следующий раз я столкнулся с творчеством Ленина при поступлении в аспирантуру. Один из вопросов был по его статье. Нам дали рекомендованный сверху список, но некоторые вопросы остались без рекомендаций. Пришлось искать самому. Я был шокирован статьёй Ленина «О нашей революции». Он начинал с того, что, как у Наполеона перед битвой, у Ленина не было никакого плана перед революцией в России. Более того, её там по его мнению и быть не могло. Он никогда не верил в русскую революцию и не верит в неё. Единственно что в ней, по его мнению, было хорошего - всему человечеству будет преподнесён незабываемый урок. Этот урок оплатили своими жизнями и неимоверными страданиями миллионов 100 россиян. Хорош эксперимент. Впрочем, “экспериментаторы сначала на крысах пробуют”.

Мне попался именно этот вопрос, и я с дрожью в голосе предложил рассказать именно об этой статье, поскольку других больше не нашёл. Старый профессор кивнул, выслушал меня молча и поставил 5.

В следующий раз моя теща принесла с работы кем-то подкинутую анархистскую газетку с цитатами из полного собрания сочинений Ленина. Я был возмущён увиденным, потому, что решил, что это уж просто наглая клевета, а если нет, то передо мной фразы, вырванные из контекста. Я взял заметку и пошёл в институтскую библиотеку. Я сел рядом с “Ленинским шкафом” и проверил все ссылки (том:страница: 38:295; 41:38; 45:189-191; 50:114,142,143,162,219; 51:134,216; 54:118,136-137,160). У меня было ощущение ужаса. В каждой библиотеке стояли тома призывающие убивать женщин и детей, если этого потребует партия, объясняющие устройство концентрационных лагерей и быстрые суды тройками: арестовывать всех людей с образованием, а так же служивших в полиции и т.д.; при малейшем подозрении – расстрел, а остальных - в концлагерь. Записка к Сталину (не дословно): “Наконец-то восстановили подачу электричества в Горки. Говорил же я Вам: “Пригрозите монтёру расстрелом, и он быстро починит” ”. Великий Учитель!

Примерно пару лет назад я смотрел интервью с последней из оставшихся в живых секретарей Гитлера Траудль Юнге. Поскольку она всё что могла уже описала в своей книге ещё году в 1948, то ведущий задал ей вопрос: “Не было ли чего-нибудь необычного в последние дни Гитлера, о чём она может быть не решилась написать раньше?” Юнге ответила, что было, но она даже не знает, как об этом сказать: “Когда Берлин был уже окружён, офицеры бункера решились послать к Гитлеру делегацию с просьбой сдать город без боя. Ответ Гитлера всех ввёл в недоумение. Он сказал, что если не погубит ещё миллион человек, то Сталин ему этого не простит”. Бред сумасшедшего, если бы не одно обстоятельство. Лет шесть-семь назад на аукционе Кристи продавали записку Ленина. Информация о ней так часто попадалась в интернете, что после продажи её, тысячи за три, мне пришло в голову взглянуть на текст. В памяти были его записки из полного собрания (типа “Не послать ли срочно врача Чичерину? Что-то он не то говорит…”). Записка оказалась к переводчику с английского. Текст был простой. Для очередного заседания реввоенсовета Ленин просил срочно перевести и размножить в 8 экземплярах книгу. На работу давалось две недели. Именно эту книгу и должны были обсуждать. Не помню год. Что-то около времени пред началом “красного террора”. Мне показалось, что 3000$ много за автограф, и я посмотрел, что же это была за книга. Оказывается, в период “работы” в Лондоне Ленин в библиотеке познакомился с неким монахом, автором книги мальтузианского толка. Смысл изложенных в ней идей таков: преуспевание экономики требует оптимального количества населения (экономическое развитие, по Ленину, предшествовало смене исторической формации, о которой он так мечтал). По мнению автора, население в Европе и, в частности, в России сильно превысило необходимые рамки, что, вероятно, тормозило исторический прогресс. Книга эта и сейчас якобы стоит в каком-то музее Ленина в Москве. На ней есть дарственная надпись автора: “Моему великому сократителю”.

При чём тут Гитлер? Расскажу в следующий раз.

P.S.

"Выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в самый разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее; он разорил величайшую в мире страну и убил несколько миллионов человек - и все-таки мир уже настолько сошел с ума, что среди бела дня спорят, благодетель он человечества или нет?" (Иван Бунин. В речи "Миссия русской эмиграции". Париж, 29 марта 1924 г.).

(Следующий), (История), (Содержание)

Отступление. Тайны второй мировой войны. Хаусхофер.

Оригинал взят у val000 в Отступление. Тайны второй мировой войны. Хаусхофер.

В связи с годовщиной начала войны я вынужден сделать еще одно отступление. В США есть очень интересный

( Read more... )

Воспоминания русских детей о революции и гражданской войне. Прага, 1925.

Оригинал взят у val000 в Воспоминания русских детей о революции и гражданской войне. Прага, 1925.

«Одна ли детская душа глядится из этого своеобразного узора воспоминаний, мыслей, переживаний? Их часто наивные, неумелые речи, их простодушные замечания не красноречивее ли многотомных мемуаров? Не запечатлено ли в них непосредственное звучание нашей эпохи - во всей жути ее диссонансов, ее горькой действительности, ее трагического смысла? Да, печатаемые ниже документы далеко превосходят их скромное наименование «детские воспоминания»... В них невозможно погрузиться без того, чтобы не застонала душа, чтобы не затрепетало сердце от прикосновения к трагедии России». (историк-богослов В. Зеньковский)

В гимназии чешского городка Моравска Тшебова учились дети русских эмигрантов, покинувших Россию после революции. Однажды учеников попросили за два академических часа написать сочинение, - все, что они вспомнят о своем пребывании в России. Позже подобный опрос провели сразу в нескольких зарубежных школах для русских. А в 1925-м году вышел сборник “Дети эмиграции”.

Сейчас вспыхнула волна революций в Африке, раздаются призывы к революции в Белоруссии и России, но знаем ли мы ту страшную октябрьскую революцию, когда Ленин впрыснул России яд вседозволенности, от которого она сошла с ума, распухла и развалилась? Знают ли новые революционеры, на что они обрекают себя и других? Вот такой запомнили дети революцию и её последствия для России (выбранные цитаты из сочинений):

( Read more... )

“Это было время, когда кто-то всегда кричал “ура”, кто-то плакал, а по городу носился трупный запах”.

“Солдаты, тонувшие в цистернах со спиртом, митинги, семечки, красные банты, растерзанный вид”.

“Они собирали людей и говорили, что все будут равны между собой, и что они будут помогать бедным, и что все будут товарищи. Но все вышло наоборот. Голод, притеснения, убийства”.

“Многие ораторы умели так захватывающе говорить, что водили за собой толпы. Я помню, Махно говорил речь о свободе и уже уехал он. Только пыль по дороге видна. А толпа все стояла, смотря в даль и шепча: “Батько наш, батько Махно”.

“Вскоре начались так называемые дни бедноты, это у всех отбирали белье и вещи”.

“Все стали грубыми, озлобленными и голодными”.

“В то время на юге была масса шаек под названием “повстанцев”. Они делали налеты с целью грабежей и еврейских погромов. Свидетельницей одного из таких погромов была и я... С утра в городе было очень тревожно... Во всех домах шли приготовления (к спасению себя и своего имущества). Уже с обеда были слышны орудийные выстрелы, а потом мелкой дробью затрещали пулеметы, все ближе и ближе; стали слышаться стоны и крики, рев голосов. Скоро эта бойня охватила наш квартал... Врывались... Вытаскивали за одежду и волосы, грабили, издевались... убивали. Пули летали по всем направлениям, то и дело попадая и в убиваемых и в убийц... В это время к нам в дом, рыдая, вбежала одна из моих одноклассниц евреек, она что-то бормотала, что, я не могла разобрать. Но моя мать все поняла. Мы были русские и нам не грозила опасность. Нельзя же оставить погибать бедную девочку за то, что она еврейка. Быстро закрыла мама дверь моей комнаты и стала утешать ее. В это время по коридору раздались грубые шаги, заставившие маму выбежать к ним навстречу. — “А нет тут у вас жидовки, давайте поищем?” — спросил главарь и он хотел войти в мою комнату, но мама быстро загородила ему дверь, стала ему что-то говорить, что, я не слышала, я только видела лицо Розы. Этого лица я никогда не забуду. Весь ужас смерти выразился на ее лице, казалось, вот-вот она сойдет с ума, и стыня от сознания, что у меня на глазах произойдет что-то ужасное, я бросилась на колени и начала горячо молиться. В это время маме удалось уговорить их, что у нас жидов нет, и они ушли. Но у меня на всю жизнь останется в мозгу вид человека, которого должны сейчас убить, и он уже совсем перестал жить”.

“Наступило мучительное время, когда все забирают, и сам не знаешь, может быть и тебя возьмут”.

“Однажды снаряд попал к нам в квартиру, был страшный переполох, т.к. мы еще не привыкли к таким случаям”.

"Я так узнала революцию. В маленький домик бросили бомбу. Я побежала туда. Все осыпалось. В углу лежала женщина. Рядом ее сын с оторванными ногами. Я сразу сообразила, что нужно делать, так как увлекалась скаутизмом. Я послала маленького брата за извозчиком, перевязала раненых, как могла, и увидела рядом большой короб. Открыла. Там была масса маленьких цыплят. Боже, что это за прелесть! Я успела их погладить и всех перецеловать".

“К нам пришла инспектриса с заплаканным лицом и сказала нам, что мы должны оставить здание. Забрав часть моих вещей — взять все было не по силам десятилетнему ребенку, — я вышла на улицу. Это было перед Пасхой. На улице было холодно. Адрес матери я знала, но дойти сама не могла. Я шла и плакала. — “Чего ревешь?” — раздался надо мной грубый голос. Я остановилась и с изумлением смотрела на незнакомое мне, красное, пьяное лицо. К такому обращению я не привыкла и не могла еще прийти в себя. — “Ну?” — толкнул он меня. — “Нас прогнали большевики” — захлебываясь от слез, проговорила я. Злой хохот потряс тело большевика. — “Так вам и надо, ишь буржуенок! Порасстрелять бы вас всех”. — Вокруг нас образовалась толпа, я стала плакать сильнее. Вдруг я почувствовала, что меня кто-то поднял на руки. Я оглянулась. На меня смотрело приятное добродушное лицо мужчины. Узнав мой адрес, он понес меня домой”.

“Мы сидели как ни в чем не бывало на втором уроке, и вдруг разом посыпались пули по нашему классу; стекла летели вовсю. Дежурный офицер скомандовал: “ложись”, и мы на животе поползли с третьего в нижний этаж, где и находились без всякой надежды на продолжение своей короткой жизни”.

“Когда нас привезли в крепость и поставили в ряд для присяги большевикам, подошедши ко мне, матрос спросил, сколько мне лет? Я сказал: “девять”, на что он выругался по-матросски и ударил меня своим кулаком в лицо; что потом было, я не помню, т.к. после удара я лишился чувств. Очнулся я тогда, когда юнкера выходили из ворот. Я растерялся и хотел заплакать. На том месте, где стояли юнкера, лежали убитые и какой-то рабочий стаскивал сапоги. Я без оглядки бросился бежать к воротам, где меня еще в спину ударили прикладом”.

“Чувствовать, что у себя на родине ты чужой, - это хуже всего на свете”.

“В начале 18 года татары хотели устроить свое ханство в Казани. Новое правительство прислало телеграмму к нам и юнкерам, чтобы не сдавались татарам, и обещало прислать поддержку. Юнкера и кадеты дрались с ними три дня. Татары подъезжали к нам очень близко и били по зданию. Малыши-кадеты переходили с одной стороны здания на другую, а старшие выбегали и отбрасывали татар. Подмоги не было прислано. Юнкеров татары оттеснили в кремль, а кадетов в свое здание, и мы принуждены были сдаться. Нас татары вначале не трогали, но юнкеров не оставляли в живых, даже тех юнкеров, которые были в корпусе и прямо заявляли татарам, что они юнкера, и их выводили и рубили”.

“Когда полк проезжал мимо церкви, к брату стали подъезжать казаки, прося его: “Ваше Благородие, отпустите у храма землицы родной взять”. Эти закаленные рядом войн казаки плакали, когда набирали “родной землицы” у алтаря, бережно сыпали в сумочку и привязывали ее к кресту”.

«Я скоро увидел, как рубят людей. Папа сказал мне: «Пойдем, Марк, ты слишком мал, чтобы это видеть"».

“Конечно были и среди них хорошие, которые останавливали их, но таких было очень мало”.

“Старый директор в новой школе мел полы, математик пас коров, а нас учили какие-то дураки”

“Большевики спрашивали меня: “Где твой папа?” Но я говорила, что я не знаю, где мой папа, тогда они поставили меня к стенке и хотели убить меня. Тогда пришел еще один большевик и сказал: “Зачем вам мучить девочку, может, она и не знает ничего?”.

«Видел я в 11 лет и расстрелы, и повешение, утопление, и даже колесование».

“Чека помещалась в доме моих родителей. Когда большевиков прогнали, я обошла неузнаваемые комнаты моего родного дома. Я читала надписи расстрелянных, сделанные в последние минуты. Нашла вырванную у кого-то челюсть, теплый чулочек грудного ребенка, девичью косу с куском мяса. Самое страшное оказалось в наших сараях. Все они доверху были набиты растерзанными трупами. На стене погреба кто-то выцарапал последние слова: «Господи, прости»”.

“Настал вечер, но никто к нам не приходил и не приносил есть (два мальчика, братья заключены в тюрьму за попытку уехать к отцу за границу); солдат (красноармеец) принес ужин: по селедке и по пол хлеба. Мы просили его нам продать хлеба, он нам дал свою порцию и попросил у товарища пол его порции и отдал нам, мы ему давали денег, но он не взял их. Он рассказал, что не по своей воле служит, а что его заставили”.

“Через месяц большевики заняли Киев, тогда не было чрезвычайки, а расстреливали на улицах”.

“Наконец и я сам попал в Чека. Расстреливали у нас ночью по 10 человек. Мы с братом знали, что скоро и наша очередь, и решили бежать. Условились по свистку рассыпаться в разные стороны. Ждать пришлось недолго. Ночью вывели нас и повели. Мы ничего, смеемся, шутим, свернули с дороги в лес. Мы и виду не подаем. Велели остановиться. Кто-то свистнул, и мы все разбежались. Одного ранили, и мы слышали, как добивают. Девять спаслось. Голодать пришлось долго. Я целый месяц просидел в темном подвале”.

“Я пошел в комнату и увидел, что какие-то люди лежат и стреляют; они себя называли зелеными; я не понимал, что это за люди, — на другой день они были красные”.

(Прим. «Записка Ленина Э.М. Склянскому. Конец октября – ноябрь 1920 г.
…прекрасный план! Доканчивайте его вместе с Дзержинским. Под видом «зеленых» (мы потом на них и свалим) пройдем на 10-20 верст и перевешаем кулаков, попов, помещиков. Премия: 100.000 р[ублей] за повешенного. (РГАСПИ, ф. 2, оп. 2, д. 380 – автограф)»)

“Свет от пожара освещал церковь... на колокольне качались повешенные; их черные силуэты бросали страшную тень на стены церкви”.

“Опять начались обыски и расстрелы, идя по улице, чувствовался запах тления, приносимый всегда с собой большевиками”.

“Раздался выстрел, девушка упала и из головы у нее потекла кровь. На кровь я подумал, что это лента”.

“Когда отец шел домой, то просился в какую-нибудь избу, и его спрашивали, откуда и куда он идет; и он отвечал, что из тюрьмы; тогда его спрашивали: “кто посадил”, и когда он говорил, что большевики, его принимали как родного гостя”.

“Толпа в несколько человек направилась к сараю, в котором спрятался отец. Мое сердце усиленно забилось, в голове зашумело и я почувствовал, что почва уходит из-под моих ног. Я упал на землю и, закрыв уши, лежал вниз лицом, чтобы не видеть, не слыхать того, что они будут делать с отцом”.

“Офицеры бросались из третьего этажа, но не убивались, а что-нибудь себе сламывали, а большевики прибивали их штыками”.

“Матросы озверели и мучили ужасно последних офицеров. Я сам был свидетелем одного расстрела: привели трех офицеров, по всей вероятности мичманов; одного из них убили наповал, другому какой-то матрос выстрелил в лицо, и этот остался без глаза и умолял добить, но матрос только смеялся и бил прикладом в живот, изредка коля в живот. Третьему распороли живот и мучили, пока он не умер”.

“Несколько большевиков избивали офицера, чем попало: один бил его штыком, другой ружьем, третий поленом, наконец, офицер упал на землю в изнеможении, и они... разъярившись, как звери при виде крови, начали его топтать ногами”.

“Расстрелы у нас были в неделю три раза: в четверг, субботу и воскресенье, и утром, когда мы шли на базар продавать вещи, видели огромную полосу крови на мостовой, которую лизали собаки”.

“Добровольцы забрали Киев, и дедушка со мной пошел в чрезвычайку, там был вырыт колодезь для крови, на стенах висели волосы, ночью я не мог спать, то снилась чрезвычайка, то что стреляют”.

“Большевики ушли, в город вступили поляки. Начались раскопки. На другой день я пошел в чека. Она занимала дом и сад. Все дорожки сада были открыты и там лежали обрезанные уши, скальпы, носы и другие части человеческого тела... разрывши землю, власть нашла массу трупов с продырявленными горлами. На русском кладбище откапывали жертвы, все со связанными проволокой руками, почему-то черные и вздутые”.

“Один случай очень ясно мне запомнился: когда перевели чрезвычайную комиссию в другое помещение и мы могли придти повидаться со своими, после свидания, когда все были уведены, пришли чекисты и стали выволакивать из двора ужасные посинелые трупы и на глазах у всех прохожих разрубать их на части, потом лопатами, как сор, бросать на воз и весь этот мусор людских тел, эти окровавленные куски мяса, отдельные части тела, болтаясь и подпрыгивая, были увезены равнодушными китайцами, как только что собранный сор со двора; впечатление было потрясающее, из телеги сочилась кровь и из дыр досок глядели два застывших глаза отрубленной головы, из другой дыры торчала женская рука и при каждом толчке начинала махать кистью. На дворе после этой операции остались кусочки кожи, кровь, косточки, и все это какая-то женщина очень спокойно, взяв метлу, смела в одну кучу и унесла”.

“Мама начала просить, чтоб и нас взяли вместе с ней; она уже предчувствовала и не могла говорить от волнения. В чрезвычайке маму долго расспрашивали, чья она жена. Когда мы вошли в комнату, нашим глазам представилась ужасная картина... Нечеловеческие крики раздавались вокруг, на полу лежали полуживые с вывороченными руками и ногами. Никогда не забуду, как какая-то старуха старалась вправить выломанную ногу... Я просто закрыла глаза на несколько минут. Мама была ужасно бледна и не могла говорить”.

“Помню большой Владимирский собор в Киеве и в нем тридцать гробов и каждый гроб был занят или гимназистом или юнкером. Помню ясно крик дамы в том же соборе, когда она в кровавой каше мяса и костей, по случайно найденному ею крестику, узнала сына. Мурашки бегают по коже, когда почувствуешь этот крик. Помню взрыв пленных офицеров в Педагогическом Музее. Помню...”.

“Большевики совсем собрались уходить и перед отходом изрубили все вещи и поранили брата. Потом один из них хотел повесить маму, но другие сказали, что не стоит, так как уже все у них отобрали и все равно помрем с голоду”.

“На другой день, когда они опять ворвались к нам, увидели моего дядю в погонах и офицерской форме, хотели сорвать погоны, но он сам спокойно их снял, вынул револьвер и застрелился, не позволив до себя дотронуться”.

“В одну ночь большевики пришли грабить ферму, споймали моего отца, связали ему руки и ноги, поставили к стене и били и закопали его в одном белье. Нам потом сообщили, что его убили и привезли его шапку в крови. Моя мать долго не верила и потом она ослепла”.

“Я очень испугался, когда пришли большевики, начали грабить и взяли моего дедушку, привязали его к столбу и начали мучить, ногти вынимать, пальцы рвать, руки выдергивать, ноги выдергивать, брови рвать, глаза колоть, и мне было очень жаль, очень, я не мог смотреть”.

“Явился к нам комиссар, который нам предлагал конфет и угрожал только, чтоб мы ему сказали, где наш отец, но мы хорошо знали, что они его хотят убить, и молчали”.

“Нас несколько раз водили на расстрел. Ставили к стенке и наставляли револьверы”.

“Мой дядя был офицер, и большевики хотели убить дядю, и они один раз поймали нас на улице, когда мы гуляли. Они взяли бабушку и меня и отвели в такую комнату, где были все пойманные. И из этой комнаты выводили и расстреливали. В другой комнате было уж все пусто — их выводили на площадь и расстреливали. Одну барышню Любу убили. В один день вывели бабушку и меня. Когда уже нацеливались, то я закричала: “Бабушка, я не хочу умирать”. С бабушкой сделался столбняк и она упала, они скорей позвали доктора, но доктор ничего не мог сделать: тогда доктор велел привезти бабушку домой и сказал, что она и так умрет. Когда привезли бабушку и меня домой, то бросили на каменный пол”.

“Когда пришли в город большевики, мне показалось, что я один, забытый всеми, но скоро вспомнили обо мне — пришли и забрали, посадили со всеми такими же, как и я, там были старики, штатские и офицеры; приходили и уводили на расстрел. Мне было очень тяжело думать о смерти, хотелось еще жить”.

“Во время обыска они кололи меня штыками, заставляя меня сказать, что где спрятано... издевались над моей матерью, бабушкой и сестрой”.

“Как судьи решили, не помню, но помню только, что после обсуждения, когда меня ввели, комиссар так ударил меня в лицо, что я упал без чувств, обливаясь кровью”.

“В 12 часов ночи за нами пришли красноармейцы, с которыми была одна женщина. Построив нас по росту, они отвели в подвал, темный, сырой, с каким-то неприятным запахом. Раздев нас догола, среди нас были и женщины, они отобрали несколько офицеров и поставили к стенке. Прогремели выстрелы, раздались стоны. После первых жертв женщина комиссар отобрала женщин и передала красноармейцам для потехи у нас же на глазах. Я находился в каком-то оцепенении... Ко мне подошла чекистка и сказала: “Какой ты красивый мальчик. Знаешь что! Идем со мной на ночь и ты будешь счастлив. Ты многое узнаешь и станешь моим товарищем”. Не слыша моего ответа, она грубо засмеялась и потащила меня в смежную комнату. Не помня себя, я закричал и заплакал. Она оттолкнула меня и сказала: “Уведите назад этого паршивца, я сегодня не в настроении”. Очутившись в камере, я потерял сознание”.

--------------------------------------------------
Вне России:
“Когда японцы узнали, что на корабле есть дети, то они часто приходили к нам, а один раз японка подарила картинки”.

“На этом пароходе я первый раз увидел негра, со мной было еще много русских детей, и этот негр подозвал нас к себе пальцем и повел в столовую; там он нас угостил сгущенным молоком и кофе с белым хлебом; после того, как мы закусили, он нас повел в машинное отделение, но жаль, что не умел говорить по-русски, а только показывал знаками, он нам показал весь пароход”.

“Когда мама болела, то этот турок часто приносил нам апельсинов, приносил мясо, хлеб, сухари, ну, вообще все”.

“Мы жили у одних болгар, которые хорошо нас приняли, очень хорошо”.

“Приехав в Белград, я сразу прежде всего отправился в какой-то дом помыться и там, узнав, что я русский, дали мне помыться и даже любезно предложили мне позавтракать”.

“Я никогда не забуду сербов, которые приютили нас, как братьев”.

“Хорваты были очень добрые и приносили торты и целые корзины то картошки, то масла, то всяких пирогов”.

“В Праге к русским относились очень хорошо. Нам дали теплые вещи и консервы”.

“Мы, беженцы, были в ведении англичан, которые к нам очень хорошо относились”.

“На пароходе был очень славный капитан и его помощник - англичане, они очень были с нами детьми ласковы”

(Следующий), (Продолжение), (История), (Содержание)